Денис Милованов — один из немногих российских художников и дизайнеров, достигших признания за рубежом. Успех ему принесло участие в парижских ярмарках Maison & Objet, PAD Paris и престижном шоу Design Miami/Basel. О Денисе пишут французский Numero и Le Figaro. По версии AD Collections Милованов входит в список пятидесяти лучших дизайнеров мира.
Как ни странно, вдохновленная традициями русского Севера лаконичная мебель — кресла, ширмы, столы — и скупая кухонная утварь Милованова больший отклик находят в сердцах вовсе не отечественных, а западных потребителей, в том числе коллекционеров, знаменитых архитекторов и декораторов. У дизайнера был опыт сотрудничества с Захой Хадид. На подходе московский проект бюро Axel Vervoordt NV, трехэтажные апартаменты на Пречистенке, куда включены работы русского дизайнера.
ARTANDHOUSES поговорил с Денисом Миловановым и Алисой Бурмистровой, продюсером созданной ими марки SÓHA Concept.
Мода на так называемый коллекционный дизайн сегодня набирает обороты. Вы осознанно предпочли для развития именно эту нишу?
Когда мы начали этим заниматься, особо о моде не думали. Просто делали что-то из дерева. Если все считают это коллекционным дизайном, я не против. Мне, по профессии столяру-краснодеревщику, всегда хотелось делать вещи монументальные, которые бы передавались из поколения в поколение. Долговечные и качественные.
Понятно, что и выпуск долговечных и качественных вещей ограничен.
Большим выпуск и не может быть. По ряду причин. От трех до двенадцати экземпляров.
А как хобби переросло в бизнес?
Гуляя однажды в парке в Новогиреево, я увидел, как рабочие валят старые дубы и отпиливают тяжелые ветки, чтобы потом пустить древесину на дрова. Предложил купить несколько кусков — так дерево оказалось у меня на даче, где я стал придумывать, что бы такое из него сделать. После первой экспедиции в заброшенные деревни русского Севера в голове сложилась картинка. И я понял, куда дальше двигаться — в сторону нейтральных вещей, которые могли бы вписаться хоть в избу, хоть в современное жилище.
То есть эти предметы, по сути, стилизация под суровую красоту Севера?
Современная стилизация старых технологий. Люблю ходить в музеи Каргополя, Ярославля, Костромы и изучать способы производства мебели и предметов из дерева. Если что-то западает в душу, пытаюсь «перефразировать» на свой лад. Мне также интересна и северная роспись.
Алиса, как вы интерпретируете творчество художника Дениса Милованова, с которым работаете вместе более двух лет?
Мы называем это переосмыслением. Но непросто переосмыслением разрушенной северной деревни, а неким воспоминанием, патиной времени. Такой артефакт, будучи новым, недавно сделанным, способен вызвать ассоциации, связанные с историей, которая вот тут, где-то рядом с тобой.
Вещам, созданным по мотивам русского Севера, удалось достучаться до сердец французов и голландцев.
Отклик европейского зрителя невероятный. Думаю, это связано с пиететом к ручному труду, который не угас даже с наступлением индустриализации, переходом на машинное производство в XIX веке. И, конечно же, энергия и теплота древесины никого не может оставить равнодушным.
Денис, кстати, расскажите о древесине, с которой работаете.
Дерево, из которого я делаю единичные объекты, происходит из горных областей Северного Кавказа, причем самых труднодоступных. О добыче упавших в реки или селевые потоки дубов у нас договоренности с местными лесничими. Они рады нам помочь и заработать. Доставка древесины обходится дорого. Дуб в горах невысокий, но крупный и, что важно, внутри не гнилой, в отличие от дубов средней полосы России. По размерам стволы таких деревьев как раз вписываются в концепцию наших крупных изделий.
Красоту дерева я подчеркиваю отделкой. Работаю только стамеской или бензопилой, добиваясь приятной фактуры и эффекта «пожитости».
Все ваши вещи, они из дуба?
Да. Дуб, наверное, самая капризная из всех древесина. Так как мы всё делаем из сырого материала, то главное при высыхании сохранить его состояние. Экскурсовод музея в Каргаполе, рассказывая об изготовлении деревянной посуды, однажды упомянул о способе варки древесины. На ночь посуду клали в большой чугунок, заливали растительным маслом, ставили в русскую печь, где она всю ночь и томилась. Из древесины выходила влага, замещаясь маслом. При высокой температуре выделялись дубильные вещества, соки, и древесина, таким образом, сама себя окрашивала естественным, светло-коричневым или, если угодно, угольным цветом. Больше года мы экспериментировали с этой технологией, нигде, между прочим, не описанной. Вывели для себя некую формулу, которой сейчас и следуем. Хотелось бы подчеркнуть: морилками мы не пользуемся.
Алиса, расскажите, в каких галереях представлены ваши вещи?
Два года назад мы разделили бренд на две части. Авторская марка Denis Milovanov, где абсолютно все вещи limited edition — стопроцентный коллекционный дизайн. Galerie Armel Soyer, французская галерея, которая представляет Дениса, в частности, на Design Miami/Basel, — наш стратегический партнер. Этим летом специально для альпийского филиала галереи в Межеве Denis Milovanov произвел коллекцию outdoor. Вторая часть нашего бренда, SÓHA Concept (от старого русского слова, означающего просто кусок дерева) — площадка для экспериментов, где реализуются утилитарные объекты для дома. В отличие от объектов Denis Milovanov, где всё из массива и бревна, продукты SÓHA Concept делаются из дубовых досок. Мы также сотрудничаем с галереей из Чикаго Pavilion Antiques & 20th C. Недавно клиент во Вьетнаме, открывающий люксовый магазин, заказал у нас целый контейнер мебели.
А российские декораторы и дизайнеры интересуются дизайном Дениса?
Интересуются, но при этом уточняют: «Мы не сможем объяснить нашему заказчику, почему так дорого». Все заказы в России исходят опять же от иностранцев. Немного обидно.
Денис, на вашу мебель положила глаз сама Заха Хадид.
Это было в тот невеселый год, когда продажи не шли, и я решил свернуть бизнес. Единственное, что подвигло меня продолжать, это интерес Захи Хадид. Английские ландшафтники, которые вместе с ней работали над домом в Барвихе для Владислава Доронина и Наоми Кэмпбелл, позвонили и предложили мне спроектировать мебель, лавки, столы. Проект не осуществился, потому что Доронин расстался с Наоми именно тогда, когда должен был быть подписан договор. Зато мои эскизы удостоились одобрения Хадид: «Ничего особенного, но мне подойдет».
Денис, ваши работы мне, например, кажутся больше скульптурой, чем мебелью. Кто и что вас вдохновляет?
Конечно, скульптура Константина Бранкузи. Нравится ранняя петровская мебель. Назову имя бельгийского коллекционера и декоратора Акселя Вервордта, чей подход к вещам меня восхищает. Сейчас мы сотрудничаем с его студией по проекту в Москве. Мне интересны технологии концептуальных модельеров, Пола Харндена например, который на старинных станках ткёт ткани для своих вещей, а потом на время закапывает их в землю, чтобы они изменили цвет.
И, наконец, вопрос: какие ближайшие планы и мечты?
Планы большие. Из ближайших — открыть мастерскую в Восточной Европе и шоу-рум SÓHA Concept в Париже. Мечтаем оформить бутик-отель, небольшой, всего на несколько номеров, но в нашей эстетике.