В интерьерах Кирилла Истомина всегда есть искусство, и выглядит это так, будто оно «живет» там не одно поколение. Так бывает в хороших английских замках, где естественным образом сменяются времена и эпохи, и реже — в современных интерьерах. С Кириллом мы встретились на его выставке «20 лет декорирования» в московском офисе Christie’s. Давно прописавшийся на обложках интерьерных журналов, на выставке он показал более интимную часть творческого процесса — акварели, выполненные в процессе декорирования домов и квартир по всему миру, от Москвы до Нью-Йорка.

Угадывая в общей композиции то Виллема де Кунинга, то Марка Ротко, то Пабло Пикассо или Джеффа Кунса, ARTANDHOUSES попросил Кирилла Истомина поделиться опытом того, как научиться жить с искусством.

В ваших интерьерах много искусства разных эпох и стилей. Обычно это ваша идея или вписываете в интерьер коллекцию заказчика?

В редких случаях это уже существующая коллекция. Как правило, мы вместе с клиентом с нуля создаем интерьер, в котором искусство играет большую роль. Я знаю, все любят серьезно говорить о том, как замечательно и важно искусство в доме, но я рассуждаю с точки зрения функции: вот у меня диван, пустая стена, и мне нужна картина определенного размера — одна большая либо четыре маленьких. Я очень люблю искусство, в моих интерьерах его много, и я использую не только живопись, но и фотографию, скульптуру, прикладные предметы. Но это абсолютно функциональный подход.

Дом в Подмосковье
На стене — гобелен, Франция, XVIII век

Тем не менее на одном из эскизов над диваном висит Ротко — мечта многих коллекционеров…

Это очень давний проект, выполненный в конце 1990-х в Нью-Йорке. В тот момент этот Ротко продавался, клиент его не купил, о чем потом сильно пожалел. На акварели — вариант примерки картины.

Там же я вижу де Кунинга, на соседнем рисунке — блюдо с козой Пикассо и белого терьера Джеффа Кунса. Кто в вашем интерьере главный — декор или искусство?

Я практически никогда не строю интерьер вокруг произведения искусства, если только это не какая-то значимая коллекция. Например, есть коллекция фарфора, это серьезное собрание, а не пять тарелок, ясно, что эта коллекция будет в интерьере доминировать. Но в большинстве случаев это просто красивые интерьеры, куда вписывается уже существующая картина. Либо, если мы создаем проект с нуля, параллельно смотрим, что сюда подойдет, а потом всё вместе складывается. Я верю, что предметы имеют свойство притягиваться. Идея, что искусство первично, интерьер вторичен, поэтому давайте сделаем скучное пространство а-ля картинная галерея, где стены — просто фон для произведений, это не про меня. Вообще, если мы говорим про старое искусство, то раньше все эти картины висели в домах, где были очень активные стены. В XVIII веке стены обивались дамаском, цветными тканями, и на этом фоне картины эффектно смотрелись. Людям обычно кажется, что на пурпурном дамаске картина потеряется, но вы будете удивлены, как роскошно может смотреться, например, де Кунинг на яркой стене.

Дом в Подмосковье
Коллекция фарфоровых тарелок клиента

Вы легко соединяете вещи аутентичные и стилизованные?

Да, я легко к этому отношусь. Конечно, есть вещи с серьезным провенансом, которые требуют особого внимания и окружения, но это исключения. Все вещи в доме предназначены для жизни — это не музей. Да, есть ценные предметы, и, возможно, на них не нужно прыгать. Но комоды XVIII века должны использоваться, ящики должны открываться, и туда нужно что-то класть. И если вы решите сложить туда щетки для чистки обуви, в этом нет ничего ужасного. Другое дело, что в ящик XVIII века можно сделать вкладку, чтобы предохранить дерево от повреждений, и есть предметы, в которые щетки для обуви класть не стоит, но в целом всё должно жить. Я легко отношусь к переделке предметов, могу купить винтажную, не представляющую исторической ценности лавку и укоротить ее либо перекрасить или позолотить понравившуюся мне красивую раму. Табуированности для меня в этом нет.

Квартира в Москве
В гостиной — кресло с пуфом в стиле Людовика XV, винтажный круглый антикварный придиванный столик с мраморной столешницей, ХХ век

Так же как и в смешении антиквариата и современных предметов?

Да. Как правило, вся мягкая мебель в моих интерьерах — современная. Мне кажется, смысл использования антикварных вещей — в их уникальности. Это может быть предмет, произведенный не в единственном экземпляре, но он уникален в том смысле, что не продается сейчас в массовом порядке. Вы приходите сегодня в мебельный магазин, выбираете что-то, и точно такой же комплект находится еще у огромного числа людей по всему миру. С одной стороны, это здорово, с другой — эксклюзивность вашего интерьера обнуляется.

Включая в интерьер антикварные вещи, помимо эксклюзивности, вы еще создаете ощущение семейной истории, которая, в силу исторических причин, в нашей стране отсутствует. Винтажных или антикварных предметов может быть много, или они могут добавляться точечно в современный интерьер — в любом случае это добавляет историю. Вот интерьер на фото — уберите отсюда козу Пикассо, и он превратится в дорогой отель, каких много.

У использования антиквариата есть еще один плюс, на первый взгляд смешной, но для меня очень важный. Антикварные или винтажные вещи, будь это XVIII век или середина XX — они уже существуют. Их можно купить и прямо сейчас поставить в интерьер, а не ждать три, пять, восемь месяцев изготовления. Нашли, поставили — вопрос закрыт.

Пентхаус в Москве
В спальне — картина Роя Лихтенштейна на цинковой пластине, куплена на Christie’s

Где вы обычно находите предметы?

В разных местах — аукционы, галереи, частные коллекции, арт-дилеры. Блошиные рынки я в последнее время не очень жалую. Многое покупается на аукционах, поскольку там много недорогих вещей. В сознании людей аукционные дома — это что-то серьезное, дорогое, к ним так просто не подойти. Но на самом деле на аукционе вы можете купить очень красивую вещь за очень небольшую сумму, если она не имеет особой ценности и провенанса. Существуют разные категории торгов, и, помимо серьезных коллекций, на аукционах продаются недорогие бытовые вещи, среди которых попадаются очень интересные экземпляры, с которыми можно работать. Я люблю работать с предметами — переобивать, перекрашивать, переделывать под конкретное пространство.

Выставка Кирилла Истомина «20 лет декорирования» в Christie’s

Клиенты, которые до встречи с вами не покупали живопись и другие произведения искусства, как реагируют на ваши предложения — протестуют или сразу втягиваются?

Таких заказчиков у меня очень много. Поскольку я занимаюсь декорированием уже довольно много лет, у меня есть клиенты, с которыми я делаю не первый, не второй и даже не третий дом, и с ними, конечно, легче. Что-то мы перевешиваем из дома в квартиру и наоборот, что-то переобиваем, переделываем, добавляем — мы на одной волне. А есть случаи, когда мы вместе создаем наш первый проект. Тогда я показываю, рассказываю, объясняю.

У меня был забавный случай более десяти лет назад с клиентом, который после этого стал моим большим приятелем. Во время первой же встречи он сказал, что не будет принимать участие в обсуждении декора, всё будет делать жена, но что он совершенно точно хочет, чтобы его гостиная была бежевого цвета. И вот два года спустя в его гостиной темно-шоколадного цвета стены с желтыми занавесками, и ему это нравится! Не то чтобы это был сюрприз — я не люблю сюрпризов и всё согласовываю. Но мы вместе, поэтапно, при его участии к этому пришли. Сначала мы красили кусочек, потом одну стену, потом две, и потом всю комнату. Всё-таки мне кажется, люди не всегда знают, что им может понравиться. Может быть, они просто такого никогда не видели.

Вот вы заходите в магазин одежды, вы не предполагали, что вам понравится красный цвет, а он взял и понравился — так бывает. То же самое с искусством в интерьере. Я пытаюсь найти то, что может понравиться данному человеку. Часто в процессе обсуждения мы логично приходим к банальному вопросу: что мы вешаем на эту пустую стену над диваном или комодом? Зеркало мы повесить не можем, у нас их уже три, значит, нам нужно искусство. Всё очень конкретно. А когда у вас есть конкретная стена, вам нужна вещь, которая туда впишется по масштабу и по цвету. И вы оперируете не только общими понятиями и эмоциями, а конкретными задачами. Вот так оно и происходит.

Дом в Царском селе
В холле — антикварное зеркало в китайском стиле, куплено на Christie’s

Бывает, что люди увлекаются и дальше уже сами собирают коллекцию?

Да, конечно. Я стараюсь принимать участие в этом процессе. Поскольку я очень личностно воспринимаю свои проекты, они все очень продуманные, детализированные, эмоциональные, если у меня есть возможность дальше поучаствовать в выборе и размещении предмета, я с удовольствием это делаю. Я люблю работать с когда-то созданными интерьерами, что-то в них добавлять или менять — здесь нам нужна еще картина, здесь керамика или скульптура.

То есть вы отчасти арт-консультант?

Я просто это люблю. Я не могу сказать о себе, что я эксперт, но я понимаю ценность искусства. Бывают недорогие, но очень эффектные вещи, которые идеальны, например, для прихожей. А где-то мы хотим серьезную историю. Это отдельная тема в работе.

Вилла на Лазурном берегу

Не думали выделить это в отдельный бизнес и открыть галерею?

Нет, поскольку я всё-таки воспринимаю искусство через призму тех пространств, которые я создаю. Искусство в белых стенах мне не интересно.

Какую роль играет в вашей работе рисунок?

На выставке, которая проходила в Christie’s, были представлены мои акварели. Но всё, что я делаю, это не просто мои фантазии, это всегда очень конкретные комнаты, притом изображенные в процессе работы, а не постфактум. В XIX веке были замечательные акварелисты Эдуард Гау, Луиджи Премацци, которым заказывали запечатлеть интерьеры Зимнего дворца и Гатчины. Они фиксировали то, что уже создано. Мои рисунки — принципиально другая история. Это подобранная мебель, ткани, обои — реально существующие предметы, и их можно пойти и купить, которые таким образом презентованы клиенту, чтобы показать, как это будет смотреться.

То есть в эскизе вы проверяете свои идеи?

Иногда это помогает. Но рисование занимает много времени, а жизнь предметов не стоит на месте. К моменту, когда всё нарисовано, встреча с клиентом согласована, решение принято, даже если оно быстрое, всё равно проходит время, и оказывается, что два столика, которые были основными элементами, уже проданы. И мы начинаем с начала. Я достаточно четко представляю себе, что я делаю и что хочу получить на выходе. Да, если мы придумали пальмовую гардеробную, это необычно, и ее нужно нарисовать и представить. Но если мы делаем шоколадные стены и белые занавески, для этого нарисованный эскиз не нужен, проще показать на примерах. Эскиз — это идеальная ситуация.

У вас есть рисунки мебели. Вы выпускаете коллекции или придумываете отдельные предметы под конкретные интерьеры?

Всегда под конкретный интерьер. Сейчас я хочу сделать коллекцию ткани, работа над ней в процессе. Это будут не просто цветочки, полоски — что-то, что я люблю, а цельная коллекция со своей концепцией, с исторической подоплекой, которую я, к сожалению, не могу пока огласить.

Квартира в Москве
В кабинете — антикварная люстра из позолоченного дерева, конец XIX века, куплена на Christie’s

У вас есть любимые стили, с которыми вы работаете чаще других?

Я очень уважительно отношусь к классике, но всё же люблю крупные яркие вещи, и это обычно что-то современное. Я люблю, когда классический интерьер смешивается с современной живописью, люблю контрасты цветов и масштабов — это всегда очень эффектно выглядит.

Существует ли мода на стили в интерьерах?

Пожалуй, да. Сейчас общая тенденция — 1960-е годы, в меньшей степени 1950-е. До этого был повальный интерес к ар-деко. Причем в сознании у людей полная каша, иногда к ар-деко это не имеет совершенно никакого отношения. Всё, что рубленых форм и коричневого цвета, называется ар-деко. Полистайте журналы, там повально стулья на тонких ножках, серые стены. Это красиво, но в какой-то момент становится скучно. Я сейчас хочу сделать красивую версию 1980-х. Все считают, что это полная безвкусица, а мне интересно.

Как вы строите свою работу с заказчиком — кто кому диктует?

Есть четкие задачи — например, нам нужно пять спален, и здесь не о чем спорить. В остальном я всегда деликатен, но стараюсь направить работу в определенное эстетическое русло.

Квартира в Москве
В гостиной — антикварное зеркало в позолоченной деревянной раме, XIX век

Бывали случаи, когда клиент хотел чего-то, с вашей точки зрения, безвкусного, и стоял на своем?

Да, такие случаи были. Это жизнь, все люди разные.

Как выходили из этих ситуаций?

Знаете, любой, кому вы зададите этот вопрос, будет рассказывать, что мы вышли из этой ситуации так-то и так-то, пришли к компромиссу. Но на самом деле иногда мы вышли из этой ситуации, а иногда нет. И тут ничего не поделаешь.

Можете дать конкретные советы нашим читателям, касающиеся оформления интерьера?

Я дам вам два совета, к которым стоит прислушаться. Они лежат на поверхности, но, как показывает практика, не всегда приходят в голову. Первый совет практического свойства. Если в столовой у вас обеденный стол на двенадцать человек, в гостиной количество диванов, кресел и прочих сидячих мест должно вместить двенадцать человек, а не шесть.

Второй совет более декоративный. Если вы используете в комнате низкий свет — настольные лампы, торшеры, — все абажуры должны быть примерно на одном уровне.

Квартира в Москве
Антикварное бюро

Вы согласны с тем, что интерьер отражает характер хозяев?

Да, конечно.

В каком интерьере живете вы?

Я живу в интерьере, который постоянно меняется. Когда-то я занимался живописью и думал, что довольно неплохо рисую. Это оказалось иллюзией, но тем не менее у меня много крупноформатных работ, которые абсолютно некуда деть. У меня темные стены, работы занимают очень большое пространство, они доминируют, и я вынужден всё подбирать к ним. Кроме того, я очень занят — в моей голове одновременно двадцать гостиных и восемнадцать гостевых спален, в которых я живу.