В Сколково прошли Дни промышленного дизайна, в рамках которых выступил Борис Берлин, индустриальный дизайнер, приглашенный Московским музеем дизайна и Посольством Дании в России. ARTANDHOUSES, конечно же, воспользовался шансом поговорить с нашим соотечественником и профессиональным экспертом, с 1983 года живущим в Дании и сделавшим головокружительную карьеру в мировом дизайне.
Выпускник Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна, Борис Берлин работал во Всесоюзном научно-исследовательском институте технической эстетики. В 1987 году Берлин стал соучредителем и партнером компании Komplot Design, получившей многочисленные награды в области дизайна, в том числе престижную Red Dot Award. С 2010 года Борис Берлин, создатель ставшего чрезвычайно популярным стула Gubi, — соучредитель и партнер бюро Iskos – Berlin.
Как стать успешным европейским дизайнером?
У каждого свой путь. Есть очень хорошая сказка о двух мышках, упавших в горшок с молоком. Одна сказала: «Я тону» — и утонула. Другая сказала: «Я тону», но стала бить лапками, и в конце концов превратила молоко в масло. Это способ, который я рекомендую всем. Бить лапками и рано вставать. Он трудный. Многие тонут. И неважно, где вы учились, в Мухинском училище или в школе Сент-Мартинс.
Каков ваш личный опыт дизайнера, приехавшего в Данию из Советского Союза в 1983 году?
Ситуация была сложная. В России я занимался разработкой дизайна электронных приборов. Это так или иначе было связано с оборонной промышленностью, поэтому подобная работа в Дании мне была заказана. Первое, что я сделал, это вступил в ассоциацию дизайнеров, и был принят с распростертыми объятиями. И никто даже не спросил, есть ли у меня диплом, — достаточно было показать, что я делаю. Потом я написал двести писем в дизайнерские бюро, крупные и не очень, начинавшиеся словами о том, что я из Советского Союза, но я не шпион. До сих пор встречаю людей, помнящих то письмо.
GUBI series
Designed by Komplot for Gubi (DK)
2003
Что-то из этого вышло?
Напрямую — нет, хотя я побывал на нескольких собеседованиях. Но потом просто стал фрилансером, занимался фирменным стилем, плакатами для театра, работал как графический дизайнер и как промышленный — проектировал трехколесные велосипеды.
Судя по сделанным вами вещам, ваш индивидуальный дизайн органично влился в стиль, который принято называть скандинавским.
Во-первых, «стиль» — слово, выкинутое из моего словаря. У нас в студии оно запрещено, как и слово «красота». Не стиль, скорее, способ мышления.
Однажды скандинавский клиент нашей компании Komplot Design сообщил, что работает с нами, потому что мы делаем не скандинавский, а европейский дизайн. Тогда мы спросили наших немецких заказчиков, почему они с нами сотрудничают. Они ответили: «Потому что вы делаете скандинавский дизайн». То же самое сказали и японский, и американский заказчики. Вот и разберись.
NOBODY & Little NOBODY chairs
Designed by Komplot for HAY (DK)
2007/2008
Само понятие «скандинавский дизайн» несколько размыто…
Конечно. Тем более что среди игроков несколько «дизайнов» — финский, шведский и датский. Норвежский не очень-то сложился, а исландский не случился. В Дании иная, нежели, скажем, в Швеции, культурная основа. Датский дизайн, он более экспрессивный. Но имеются и общие признаки скандинавского дизайна: основательность, осторожность, извне, может быть, кажущиеся тугодумием, «гамсуновская» тяжесть, не сильная быстрота реагирования на происходящую вокруг рябь. Всё это связано с протестантизмом и традицией постоянной самоцензуры.
Если среди моих студентов окажется итальянец с эскизом того, что никто прежде не делал, знаю, он будет переполнен безмерным счастьем и восхищением. Если же эскиз того, что никто раньше не делал, появится в блокноте датского или шведского студента, то первая секунда радости мгновенно сменится вопросом: может быть, такого никто раньше не делал, потому что это просто глупо?
Calabash lamp series
Designed by Komplot for LightYears (DK)
2010
Сегодня наметился новый виток интереса к коллекционному дизайну. Скажите, вы-то выпускаете предметы ограниченными сериями?
Признаться, всегда считал, что это находится вне сферы деятельности нашего бюро, но мы теперь регулярно участвуем в экспериментальных выставках. И поскольку наши one-off объекты стали покупать музеи, то избежать вовлеченности в такие игры как-то не удается. В эти игры играет израильский дизайнер Рон Арад и никогда не играет британец Джаспер Моррисон.
Кроме того, мы сотрудничаем с парижской галереей, которая занимается коллекционным скандинавским дизайном и участвует во всех ключевых арт-ярмарках вроде Design Miami/Basel. Наш стул Grid, выпущенный партией из десяти штук, стоит €11 тыс. Сейчас от партии осталась пара штук.
И все же мы этим не живем, как живет, скажем, большинство американских дизайнеров. Для Лос-Анджелеса, где на каждом углу мастерская, нет ничего более естественного, чем производство limited edition. Эта традиция некогда была создана Голливудом с его ежедневной потребностью в производстве реквизита.
BABA chair
Designed by ISKOS-BERLIN
2014
Вы все-таки представитель массового дизайна?
Люблю промышленное производство. Я в этом вырос.
Над чем вы сейчас работаете? Ваши заказчики всё также преимущественно иностранные компании?
Раньше было именно так, мы полагали, что нечего толкаться, и так тесно на местном рынке. Но за последние лет шесть-семь произошел comeback в Данию. Выросло новое поколение бизнесменов, которым сейчас не более сорока. За очень короткое время возникло много новых фирм, полных энергии и агрессии: Hay, Muuto, Normann Copenhagen. Они «не спят и взбивают масло», да так молниеносно, что старожилы рынка вроде Fritz Hansen оказываются подражателями всего того, что делают эти новички. Фирма Hay, например, появилась в 2002 году. И это уже далеко не «подлесок» — их «деревья» выше всех остальных.
AVION pendant lamps
Designed by ISKOS-BERLIN for LightYears (DK)
2015
И вы с ними работаете?
Да, мы с ними со всеми работаем. Делаем много разного, но на восемьдесят процентов это life style, хотя я с удовольствием делал бы что-то другое.
Например?
Унитаз… (Смеется.) Но унитазы не находятся в поле деятельности этих молодых ребят.
А какие-то общественные проекты есть в вашем портфолио?
С 1985 по 1987 год я работал в фирме Penta Design, которая получила, наверное, самый большой заказ в истории Дании — разработку тотального дизайна датской почты и телеграфа. Я занимался проектом компьютеризированной рабочей станции для почтовых отделений. В задачу входило так называемое разрушение стен. Прежде сотрудника почты и робко склонившегося посетителя разделяло пуленепробиваемое стекло с маленьким окошком. Мы должны были ликвидировать стену между этими людьми, воплотив в жизнь устойчивое датское выражение «глаза на одном уровне».
NON chair series
Designed by Komplot for Källemo (SE)
2000-2002
Почему, на ваш взгляд, в России не так благополучно обстоят дела с дизайном, как хотелось бы?
Причин, как у любого явления, здесь много. Во-первых, отсутствие непрерывной традиции. Для понятия «дизайн» в Советском Союзе нашлась альтернатива в виде «технической эстетики», а ВНИИТЭ (Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики) был все же некоторым «наростом» на теле советской страны. Традиции не было, как не было и необходимости в ней. Возможно, если бы автоматом Калашникова занялся дизайнер, предмет внешне был бы другим. Сама идея производства товаров народного потребления была как бы неродное дитя у оборонки.
А потом куда-то исчезла и промышленность. Дизайн же в свое время вырос на «дереве» промышленности, а если дерево срубить, то тогда что останется? Мы не говорим здесь о графическом дизайне, легком жанре, мало зависящем от производства. Это проблема, и не только, кстати, русских, но и Европы в том числе.
Она возникла при переводе крупного производства в отдаленные «губернии». Если фабрика в Китае, а отдел маркетинга в Дании, то возникают углубляющиеся разрыв и непонимание, в конечном итоге приводящие к конфликту. Сейчас производство постепенно стало возвращаться поближе, в Европу, на более-менее «вегетарианские» расстояния.
Dancing pendant lamp
Designed by ISKOS-BERLIN for MENU (DK)
2014
А где должен вырасти дизайнер? В цеху, среди реального производства. Он должен стоять и смотреть, а неподалеку должен находиться инженер.
Выход из этой ситуации — собственное производство. Но путь этот кремнист. Есть разница между тем, чтобы произвести сто штук или сто тысяч. Здесь другие методы и другое мышление, промышленное.
Хотя сейчас уже научились соединять промышленный процесс с handmade. Интересный, кстати, виток. Недавно для чешской марки Bomma мы сделали набор для виски из самого лучшего в мире хрусталя. Думаю, лет двадцать назад гранение было бы абсолютно handmade, но теперь этого эффекта добивается компьютеризированное производство, выпускающее малые серии. Впрочем, молодые дизайнеры с их маленькими 3D-принтерами этим искусством уже прекрасно владеют.
