В рамках издательской серии «Сокровища Оружейной палаты» Музеев Московского Кремля вышла новая книга ведущего научного сотрудника институции и хранителя коллекции произведений фирмы Фаберже Татьяны Мунтян «Фаберже. Пасхальные подарки». Издание, специально для которого провели новую детальную фотосъемку экспонатов, посвящено коллекции драгоценных пасхальных яиц фирмы Карла Фаберже, созданных по заказу последних российских императоров Александра III и Николая II и хранящихся в музее. ARTANDHOUSES публикует фрагмент книги об истории появления коллекции яиц в музее и работах прославленного ювелира, утраченных в первые годы советской власти.

***

В Музеях Московского Кремля хранится самое большое в мире собрание императорских пасхальных яиц, выполненных знаменитым придворным мастером Карлом Фаберже (1846–1920). Десять драгоценных пасхальных шедевров экспонируются в стенах русской национальной сокровищницы — Оружейной палаты, сотрудники которой уже около полувека изучают и популяризируют произведения прославленной российской ювелирной фирмы. В 1971 году вышло первое в СССР посвященное ей небольшое издание, а в 1992 году был издан каталог «Мир Фаберже», в котором впервые были опубликованы сотни экспонатов как из экспозиции, так и из фондов Музеев Московского Кремля, до этого не известных ни специалистам, ни широкой публике, созданных ведущими российскими ювелирами эпохи историзма и модерна. За последнюю четверть XX века в выставочных залах музея и за его пределами с огромным успехом экспонировались выставки, посвященные разным аспектам деятельности Карла Фаберже, в центре которых неизменно были вершины его творчества — пасхальные яйца. Они всякий раз вызывают восхищение и огромный интерес у российской и зарубежной публики, так как являются не только свидетельством таланта русских мастеров, но и своеобразной «драгоценной» летописью страны эпохи правления последних Романовых — императоров Александра III и Николая II. Некоторые из этих удивительных произведений отражали важные исторические события из жизни Российской империи, другие были просто трогательными семейными знаками любви и внимания. «Фирма Фаберже и всё, что она собой олицетворяла, принадлежало старой, доброй эпохе, от которой осталось одно воспоминание и которая никогда уже больше не вернется». Но возвращаются из небытия произведения К. Фаберже: в фондах Минералогического музея имени А. Е. Ферсмана сохранилось императорское пасхальное яйцо 1917 года, окончательному завершению которого помешали война и Февральская революция. Оно дополнило блистательный ряд пасхальных шедевров Карла Фаберже, создавшего «чарующую картину того, что прекрасно и вечно, благородно и неподдельно».

Впервые пасхальные яйца, принадлежавшие семье низвергнутого императора, оказались в стенах Оружейной палаты Московского Кремля осенью 1917 года. Они находились в числе «особо ценного имущества бывшего дворцового ведомства», эвакуированного Временным правительством из Петрограда в связи с событиями на театре военных действий.

«Оружейная палата сохранила в целости и неприкосновенности сосредоточенные в ней неисчислимые ценности дворцового ведомства, камеральной части, гофмаршальской части, кабинета его величества, капитула орденов, Эрмитажа, Русского музея, Петропавловского собора, конюшенного ведомства, Варшавских дворцов… причем удержала все ящики с ценностями без повреждения и утраты в моменты Революции, отличавшиеся большою остротою». О хранящихся в Москве ценностях вспомнили через четыре года после октябрьских событий. Новая власть нуждалась в средствах для борьбы с голодом и разрухой, для покупки тракторов, станков, машин и прочего. Было решено создать запас художественных ценностей и «предметов роскоши и старины, могущих служить предметами вывоза за границу».

В период с 17 февраля по 24 марта 1922 года императорские пасхальные яйца и другие находившиеся на хранении в музее ценности, были переданы Главным управлением по делам музеев члену Комиссии особоуполномоченного Совнаркома, эксперту Гохрана И. Г. Чинареву. Великолепные ювелирные изделия были предназначены для реализации на зарубежных рынках. Как горько заметил директор Оружейной палаты Д. Д. Иванов, починка «финансовых прорех» молодой Советской республики производилась в то время «за счет культурных ценностей страны».

В 1927 году, когда схлынула первая волна антикварных распродаж, в Оружейную палату, носившую тогда название Объединенного музея декоративного искусства, были переданы двадцать четыре пасхальных яйца фирмы Фаберже. Шестнадцать поступили из Валютного фонда Наркомфина, а восемь — с центрального склада Московского ювелирного товарищества. Полученные произведения стали экспонатами национальной сокровищницы и были включены в Опись Оружейной палаты.

Но прошло всего три года, и над пасхальными императорскими яйцами опять нависла серьезная угроза. Так называемая особая ударная бригада, состоявшая из членов экспертно-оценочной комиссии при «Антиквариате», занимавшемся скупкой и реализацией антикварных вещей, в присутствии заместителя директора Оружейной палаты В. К. Клейна выделила из экспозиции и хранилища музея одиннадцать пасхальных яиц. Они были отнесены к изделиям, не имеющим «значительной музейной ценности… для срочной передачи их на нужды Республики». Сотрудники музея пытались задержать выдачу «Антиквариату» пасхальных яиц и других экспонатов, но из Наркомпроса пришел документ, в котором содержалось серьезное предупреждение, что ответственность за задержку выдачи музейных ценностей, выделенных для реализации на зарубежных рынках, и, таким образом, за срыв финансового плана СССР полностью ляжет на директора музея. Отмечалось также, что недопустимо тормозить «проведение в жизнь уже решенных вопросов». На основании этого документа и специальной инструкции Совнаркома директор Оружейной палаты С. И. Монахтин и заместитель директора по научной части В. К. Клейн 21 июня 1930 года сдали представителю «Антиквариата» Н. В. Власову пасхальные яйца, «пригодные для экспорта».

На этом изъятия из кремлевской коллекции императорских пасхальных подарков не закончились. В 1933 году три пасхальных яйца были переданы представителю «Антиквариата» на «основании словесного распоряжения» коменданта Кремля. Из музейной экспозиции было изъято изысканное пасхальное яйцо «Мозаичное», решенное в стиле дамского рукоделия и как будто вышитое по платиновой основе цветными драгоценными камнями, — самое дорогое из всех императорских пасхальных подарков: за него Николай II заплатил Карлу Фаберже 28 тысяч 300 рублей. Вместе с ним были переданы яйцо в честь двухсотлетия Санкт-Петербурга с сюрпризом — памятником Петру Великому на огромном сапфире, поднимающемся кверху при нажатии кнопки, и очаровательное платиновое яйцо-корзинка с золотым полихромным букетом полевых цветов. Два из них находятся теперь в коллекции королевы Великобритании Елизаветы II, а пасхальное яйцо с памятником Петру I — в Музее изящных искусств штата Виргиния. В результате этих событий в Оружейной палате остались десять принадлежавших императорской семье пасхальных яиц — ядро и гордость кремлевской коллекции произведений Карла Фаберже. И то, что ныне они хранятся в Кремле, в некогда фамильном музее династии Романовых, — глубоко символично.

Первое пасхальное яйцо, созданное в 1885 году по заказу императора Александра III, было выполнено из золота, украшенного белой опаковой эмалью. Внутри находился сюрприз — золотая пестрая курочка, в которой помещалась миниатюрная копия императорской короны и рубиновое яичко-подвеска. Считается, что источником вдохновения для Фаберже послужило пасхальное яйцо начала XVIII века, принадлежавшее датской королевской семье. Его «скорлупа» была сделана из слоновой кости, «желток» — из золота, а покрытая эмалью курочка-сюрприз содержала внутри корону и бриллиантовый перстень. Это яйцо экспонировалось в 1879 году в Копенгагене на художественно-промышленной выставке. Вместе с датской королевской четой выставку посетили император Александр III и императрица Мария Федоровна, в девичестве датская принцесса Дагмара. Возможно, именно здесь у царя появилась идея заказать для супруги похожее яйцо. Фаберже, исполняя его пожелание, создал не копию, а собственную вариацию старинного образца. Яйцо было преподнесено императрице Марии Федоровне на Пасху и так понравилось августейшим особам, что с тех пор заказ стал традиционным. Так было положено начало пасхальной теме в творчестве Фаберже. Каждый год на Страстной неделе он передавал императору очередной пасхальный шедевр, неизменно удивлявший царскую семью оригинальностью замысла, новизной сюжета и совершенством ювелирной работы. После смерти Александра III, в царствование его сына, мастера фирмы стали делать два пасхальных яйца — для вдовствующей императрицы Марии Федоровны и для жены Николая II, императрицы Александры Федоровны. С 1885 по 1916 год включительно по заказу императорской фамилии фирмой было выполнено пятьдесят пасхальных яиц.

Августейшие клиенты не хотели видеть дубликаты. Каждое последующее яйцо должно было отличаться от предыдущего и, желательно, превосходить его затейливостью композиции и необычным художественным решением. Создавать из года в год новый, неповторимый пасхальный подарок, бесконечно обыгрывая форму яйца и варьируя материалы, было довольно сложно, тем не менее фирма с честью справлялась с этой трудной задачей. «Какие изобразительные способности, какое художественное мастерство», — писала Мария Федоровна о Фаберже, благодаря сына за очередное «чудное яйцо».

Действительно, фантазия ювелира, его изобретательность не знали пределов. От простого белого яйца с курочкой внутри он перешел к созданию сложных ювелирных конструкций. Пасхальное яйцо принимало вид то архитектурного сооружения — кремлевского храма или беседки с классической колоннадой, то цветущего лаврового дерева с поющей механической птичкой или усыпанной бриллиантами платиновой корзинки с полевыми цветами. Яйцо-корзинку 1901 года долгое время даже не считали ни пасхальным яйцом, ни изделием, выполненным Фаберже, пока в архивах не отыскался счет от ювелира в Кабинет его императорского величества с описанием этого заказа. Столь же удивительными были сюрпризы, находившиеся внутри драгоценной «скорлупы» яиц-футляров: миниатюрные корабли из золота и платины, крошечные модели памятников и дворцов, складни с живописными миниатюрами на слоновой кости или перламутре. Некоторые сюрпризы являлись чудесами механики. Они заводились поворотом маленького золотого ключика и приходили в движение, как, например, покрытый эмалью павлин, раскрывающий свой радужный переливчатый хвост, или «плывущий» золотой посеребренный лебедь. Сюрпризом яйца «Гризайль» являлись два шагающих мавра, несущих портшез с Екатериной II, — «невообразимо красивая и неподражаемо чудесная работа», по мнению вдовствующей императрицы. Ни один ювелирный «проект» того времени не волновал царскую семью столь живо и искренне, не восхищал до глубины души, как драгоценные пасхальные произведения, созданию которых великий ювелир посвятил более тридцати лет своей жизни.

Пасха, Светлое Христово Воскресение приобрело на рубеже XIX–XX веков очень большое значение как в русской художественной культуре в целом, так и в творчестве Фаберже. Пасхальные торжества — это Святая ночь и общее христосование, праздничный стол со всевозможными яствами и куличами и, конечно, взаимный обмен освященными и крашеными пасхальными яйцами, обычай, существующий в христианском мире. Расписное пасхальное яйцо — это символ Воскресения Христа и искупления грехов человечества, своеобразная модель мира. Яркая окраска яйца передает блеск и теплоту солнца и разнообразие оживающих сил природы после белого однообразия зимы. В народе пасхальные яйца красили, используя лук, свеклу, кусочки ситца и другие подручные материалы. Но помимо простых крашеных, с давних пор дарили яйца деревянные, стеклянные, фарфоровые, выполненные из самоцветных камней, драгоценных металлов и даже бронзы. В XIX столетии изготовление пасхальных яиц стало целой отраслью русского декоративно-прикладного искусства. Роскошные яйца из фарфора, стекла, золота, серебра и драгоценных камней являлись дорогими изысканными подарками.

Во время обряда христосования августейшая чета дарила пасхальные яйца с императорскими вензелями. Великий князь Гавриил Константинович вспоминал, как проходило христосование государя со свитой и депутациями от подшефных полков. Они подходили к царю, останавливались и кланялись. Николай II протягивал им руку со словами «Христос воскресе!». Подданные отвечали: «Воистину воскресе!», и государь троекратно целовался с ними. Александра Федоровна, стоявшая позади государя, раздавала им яйца, каменные или фарфоровые. При этом ей целовали руку. После христосования с огромным количеством народа «государь должен был идти мыть лицо и бороду — вода становилась черной, а рука государыни темнела и опухала. В приказах по частям, представители которых являлись на Пасху, писалось, чтобы нижние чины не фабрили усов и бороды». Предприятия художественной промышленности — стекольные, фарфоровые и камнерезные — поставляли ко двору колоссальные партии пасхальных сувениров. Николай II записал в своем дневнике за 1902 год, что накануне Пасхи, 13 апреля, «после чаю разбирал фарфоровые яйца к предстоящему христосованию». В воскресенье, в день Пасхи Господней, он «до обедни похристосовался с 267 чел.», а затем «началось христосование со всеми придворными и закончилось певчими — всего 730 чел.». В понедельник, 15 апреля, состоялось самое большое христосование — в Концертной зале Зимнего дворца присутствовало более восьмисот человек. «Гулял после этого, — отметил в дневнике император, — щеки порядочно горели».