В издательстве «Альпина Паблишер» вышло русское издание «Настольной книги коллекционера». Ее автор Мэри Розелл — искусствовед, долгое время работала в Институте искусств Sotheby’s в Нью-Йорке, занималась также составлением коллекций искусства в разных странах, а сегодня возглавляет корпоративное собрание финансового холдинга UBS. С разрешения редакции ARTANDHOUSES публикует фрагмент книги, посвященный факторам, влияющим на оценку произведений искусства.

<…>

Как и на других рынках, на рынке предметов искусства всё строится на соотношении спроса и предложения. И всё же определение стоимости произведения искусства — это процесс, зависящий от множества изменяющихся факторов. Оценщикам приходится принимать во внимание обилие обстоятельств, многие из которых сложно изменить. Они опираются на факты, но сам финальный результат оценки— это информированное суждение или экспертное мнение. И даже при том, что существуют определенные руководства, всегда есть исключения из правил. Когда речь идет об оценке, готовых формул не может быть. Каждое произведение искусства уникально, и нужно учитывать именно его отличительные черты.

При оценке предметов искусства необходимо принимать во внимание целый ряд моментов.

ПОДЛИННОСТЬ

Часто возникает вопрос о подлинности работы и ее уникальных качествах: действительно ли заявленная работа выполнена конкретным мастером в указанное время? Выявление подлинности произведения предполагает целый комплекс мер в области исследования истории искусств. Также необходим большой опыт работы, а в некоторых случаях даже научная экспертиза материалов. Помочь в этом могут подписи и иные метки на работе. Не всегда ученым удается прийти к единому мнению, иногда могут понадобиться специальные технические исследования. Так произошло с малоформатными произведениями, выполненными в сложной технике с использованием густых красок с примесью крупнозернистых материалов, которые специалисты приписывали Джексону Поллоку (1912–1956). В случае с этими картинами в результате химических проб выяснилось, что часть из использованных для их создания красок появилась уже только после смерти Поллока.

Естественно, если работа оказывается подделкой, то ее стоимость не сравнить со стоимостью подлинной работы. Уже говорилось, что подлинность не всегда так просто определить, а мнения о действительном происхождении той или иной работы со временем могут меняться, особенно если это касается работ старых мастеров. Некоторые из современных произведений имеют ценность только тогда, когда к ним прилагается сертификат подлинности. Это относится, например, к работам Дэна Флавина (1933–1996) или Сола Левитта (1928–2007), поскольку в этих случаях ценность произведения искусства не столько в нем самом, сколько в вещественном доказательстве подлинности истории его создания.

КАЧЕСТВО РАБОТЫ

Качество — это еще один фактор, влияющий на стоимость. Но что включает в себя такое понятие, как качество? Ряд определенных компонентов, в частности композиция, палитра и техническое исполнение, безусловно, до некоторой степени определяют качество работы. Но оно может заключаться и в менее очевидных вещах, и зачастую это что-то неуловимое, которое видно и знатоку, и неспециалисту. Суждения о качестве тоже субъективны и со временем меняются.

В творчестве многих художников существуют особые символичные периоды, которые знаменуют кульминацию их творческого пути или становятся концептуальным поворотом и которые ценятся больше, чем прочие. Например, те работы, которые Пикассо создал во время своего «розового» и «голубого» периодов, а также в период кубизма, обычно оцениваются дороже, чем более поздние его работы. Однако тот факт, что в последнее время интерес к его позднему творчеству, в особенности к «мушкетерам», резко возрос, как раз и демонстрирует изменчивость вкусов, за которыми следуют и цены. Опять же, для всякого обобщения найдется случай, который в него не впишется.

Пабло Пикассо
«Акробат и молодой Арлекин»
1905
Private collection
© Succession Picasso/2018, ProLitteris, Zurich

Некоторые мотивы или сюжеты, посвященные легендарным подругам Пикассо — Доре Маар, Франсуазе Жило и Мари-Терез Вальтер, считаются более востребованными и тоже отражаются на стоимости произведений. Одна работа из этой знаменитой серии, картина «Обнаженная, зеленые листья и бюст» (1932), на которой изображена Мари-Терез Вальтер, в мае 2010 года была продана на аукционе Christie’s за $106,5 млн, и это несмотря на то, что она относится к позднему периоду. Эта картина стала самым дорогим произведением искусства за всю историю, проданным на аукционе. Кроме этого, у картины была очень хорошая история: почти шесть десятилетий она находилась в Лос-Анджелесе, в коллекции Сидни и Франсис Броди. Что же касается фотографий, то более старые отпечатки, то есть изображения, напечатанные самим художником в течение 20 лет с момента создания исходного снимка, обычно ценятся дороже, чем более поздние копии. В этом случае важно, была ли печать согласована с автором.

РЕДКОСТЬ

На стоимость произведения наряду с качеством существенно влияет и его редкость. Нелишне узнать, сколько существует в мире подобных работ? И сколько из них могут оказаться на рынке? Говорят, что Метрополитен-музей заплатил рекордную для себя сумму в $45 млн за маленькое живописное панно работы мастера Дуччо ди Буонинсенья, созданное в эпоху итальянского Ренессанса, и это была последняя в мире работа Дуччо, находившаяся в частной коллекции. Сегодня известно около двенадцати дошедших до наших дней произведений этого сиенского художника, и находящаяся в Метрополитен «Мадонна с младенцем» (ок. 1300), также известная как «Мадонна Стоклета», или «Мадонна Строганова», — это редчайший экземпляр полностью самостоятельного и законченного произведения этого мастера. Остальные работы чаще всего являются фрагментами алтарного убранства. Оригинальная рама XIV века, обожженная свечным пламенем, свидетельствует об исходном литургическом назначении работы и делает ее уникально редким произведением, которое имеет беспрецедентную стоимость.

Эдвард Мунк
«Крик» 
1895

Существуют четыре версии знаменитой картины «Крик» Эдварда Мунка. Впрочем, к началу XXI века, учитывая не имеющий аналогов интерес к произведению и тот факт, что три версии из четырех уже давно находятся в музейных собраниях и вряд ли появятся на рынке, четвертая работа — пастель, созданная в 1895 году, считалась вполне «редкой». Когда же в 2012 году она попала на аукцион Sotheby’s, ее цена достигла $120 млн, побив тем самым предыдущий рекорд, который установила упоминавшаяся выше картина Пикассо.

ПРИНТЫ И ТИРАЖНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

В случае с тиражными произведениями общее правило состоит в том, что чем больше тираж, тем меньше стоимость каждого экземпляра. При полной идентичности двух работ отпечаток из тиража в 300 экземпляров будет дешевле, чем отпечаток из тиража в 30 экземпляров.

Произошедший недавно случай иллюстрирует зависимость стоимости работы от тиража: один коллекционер подал в суд на художника после того, как тот возобновил завершенный тираж и создал последующие произведения из этой же серии. Владелец работ заявил, что художник своими действиями нанес ущерб стоимости его же произведений, находившихся в собрании. Стоимость принадлежавшей Джонатану Собелю группы из 190 фотографий Уильяма Эглстона, выпущенных ограниченной серией в 1970-е и 1980-е годы, оценивалась в $3–5 млн, когда фотограф принял решение выпустить новую серию. Она состояла из 36 крупноформатных фотографий, отпечатанных цифровым способом со старых негативов. На специально посвященном этим работам аукционе Christie’s цены на них били все рекорды. И всё же коллекционер заявил, что, если бы он знал, что фотохудожник собирается напечатать новый тираж старых снимков, он никогда бы не купил те работы, которыми он владеет. Иными словами, рыночная стоимость определяется дефицитом. Чем больше существует экземпляров какой-либо работы, тем дешевле каждый из них. А Эглстон при этом посчитал, что он, как владелец авторского права на произведения, имеет все основания напечатать дополнительные фотографии с использованием цифровых технологий, и они при этом станут абсолютно самостоятельным продуктом.

Существуют разные мнения относительно того, влияет ли порядковый номер серийного произведения на его стоимость, то есть каково соотношение цены между номерами 1/30 и 25/30. Принты и иные тиражные произведения не всегда подписываются именно в том порядке, в котором они были созданы, так что принт №1 не всегда в действительности будет первым в серии. Решающее влияние на цену окажет качество произведения. Если речь идет о работах старых мастеров или об оттисках, сделанных по современным технологиям с использованием металлических пластин, камней или деревянных плашек, ясность и четкость изображения будет основным критерием качества. Что же касается более современных технологий, таких как цифровая печать, где каждый отпечаток в серии идентичен предыдущему, цены обычно растут по мере того, как распродается тираж. Естественно, что работы, оставшиеся в собственности у продавца, например у дилера художника, работающего на первичном рынке, становятся более дефицитным товаром.

Имеют ли более высокую ценность пробные оттиски — их еще помечают аббревиатурой «А.Р.», от  английского artist’s proof, или «Е.А.», от французского épreuve d’artiste — по отношению к номерным копиям, спорный вопрос. По традиции пробный оттиск был первой тестовой копией, которую художник делал перед началом печатания тиража. Но с течением времени это выражение стало также обозначать серию работ, и иногда довольно внушительную, которая остается в собственности автора за пределами основного тиража. Таким образом, в ряде случаев это могут быть изображения более низкого качества, поскольку зачастую их композиция может быть незавершенной. Или на них иногда имеются особые отметки в том случае, если художник оставлял их себе или дарил близким друзьям. Если говорить о цене, то она варьируется в зависимости от обстоятельств и требует комментариев компетентных специалистов.

Энди Уорхол
«Мэрилин Монро»
1968

Если рассматривать серии принтов, то, когда речь идет о наличии всех экземпляров серии, цена за всю серию целиком будет больше, чем сумма стоимости каждого отдельного изображения. Можно вспомнить, например, серию «Мэрилин Монро» работы Энди Уорхола: 10 принтов в технике шелкографии, каждый в своей палитре, которые художник сделал в 1967 году. В оригинальный тираж вошло 250 серий и дополнительно 26 авторских пробных оттисков. В тот момент, когда один принт из этой серии можно было купить приблизительно за $15 000, полная серия оценивалась на рынке в $250 000, подтверждая тем самым значительное увеличение цены за весь комплект.

Наконец, принт, созданный как самостоятельное художественное произведение, может потенциально иметь более высокую стоимость, чем работа, появившаяся в результате применения технологии создания отпечатков для дальнейшего тиражирования таких же экземпляров. Немецкий художник-символист Макс Клингер (1857–1920) был ведущим мастером нового времени, работавшим с технологиями тиражирования. Как и его соотечественники-экспрессионисты, которые в дальнейшем подхватили эту инициативу, Клингер утверждал, что сама материальность, вещественность процесса создания принта делает эту технологию наиболее прямым и подлинным путем для художественного самовыражения автора. Его знаменитый цикл гравюр «Перчатка», созданный в 1881 году, начинался с изображения прекрасной молодой женщины, теряющей перчатку на катке. Историки искусств и коллекционеры особенно высоко оценивают этот цикл как квинтэссенцию интригующего сказочного нарратива, который художник выразил своим самым любимым способом.

ТЕХНИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ

Техническое состояние произведения искусства — это один из важнейших критериев, которые влияют на его стоимость. Большое значение здесь имеет: отслоилась ли краска, заметны ли следы выгорания или повреждения холста и т. д.? Если речь идет о старой работе, то важно, дублировалась ли она или, может быть, ретушировалась? Когда произведение оказывается поврежденным, а затем это повреждение убирается в процессе реставрации, работа практически всегда неизбежно теряет в цене. Впрочем если она была застрахована, то страховое возмещение покроет эту разницу. Нужно помнить, что оценить объем потери в стоимости может быть очень сложно и не всякий оценщик в состоянии дать об этом точное заключение.

Известен случай, когда галерея продавала классический портрет работы Герхарда Рихтера (1932), написанный маслом, который был включен в каталог-резоне художника. Работа предлагалась нескольким потенциальным покупателям и многократно выставлялась на художественных ярмарках. Всё это происходило в пиковый период рынка, до обвала 2008 года. Картину так и не удалось продать — даже несмотря на то, что работы Рихтера вызывали большой интерес, а рынок в тот момент был динамичный. Если смотреть на работу с близкого расстояния, на красочном слое можно было заметить неровность, напоминающую мишень, — место, где картина была прорвана, так и не удалось полностью отреставрировать. В итоге осталось непонятным, какова же цена великолепной, но поврежденной картины, которую из-за этого никто не решился купить?

И всё же, когда разговор заходит о влиянии на цену, не все повреждения одинаково влияют на стоимость. Если перед нами произведение определенного периода или оно выполнено в определенной технике, такой как картины старых мастеров, дефекты и следы реставрации вполне закономерны. Но даже незначительные повреждения произведений других категорий могут повлечь за собой ощутимые потери в цене. Например, стоимость недавно созданного произведения в стиле минимализма может из-за этого существенно упасть. По словам одного оценщика, небольшое пятно на панно из серии Stoffbild работы Блинки Палермо (монохромные картины из сшитых кусков ткани, сделанные в 1960-е годы) обернулось огромной потерей в стоимости. Примерно то же случилось с работой Лучо Фонтаны «Пространственная концепция» (1965), когда в результате ее некорректной демонстрации в левом нижнем углу изменились ее цвет и текстура. Стоимость же работы, которая в 2008 году была оценена в $2,8 млн, упала до $2 млн.

Пабло Пикассо
«Сон» 
1932 
Private collection of Steven Cohen
© Christie’s Images / Bridgeman Images
© Succession Picasso 2017

Вопрос технического состояния произведения дополнительно усложняется еще и тем, что в отдельных, редких, случаях нанесение ущерба, наоборот, увеличивает стоимость поврежденной работы. Когда в 2006 году владелец казино, миллиардер и коллекционер Стив Уинн, случайно прорвал локтем принадлежавшее ему полотно работы Пикассо «Сон» (1932), этот инцидент, похоже, так никогда и не сказался отрицательно на стоимости картины. На тот момент в силе была договоренность между Уинном и другим мегаколлекционером Стивеном Коэном о том, что он покупает шедевр за $139 млн. После того как сделку отменили, а картину отреставрировали, в 2013 году Уинн продал ее Коэну за $155  млн. Считается, что это самая высокая цена, когда-либо заплаченная американским коллекционером за произведение искусства. Можно ли объяснить прирост цены в $16 млн только взлетом рынка (который, кстати сказать, за эти семь лет обрушился) и тем, что дыру в полотне Пикассо диаметром в 15 см отреставрировали так виртуозно, что ей можно было пренебречь? Или всё-таки дело в скандальной известности этого происшествия, которое в действительности только увеличило стоимость картины?

Однажды актер Дэннис Хоппер два раза прострелил принадлежавший ему принт с изображением Мао Цзэдуна работы Энди Уорхола 1972 года. После того как в 2010 году Хоппер умер, эта работа была продана на аукционе за сумму, более чем в 10 раз превышавшую верхний эстимейт. Может быть, такой взлет объясняется надписями, которые оставил вокруг пулевых отверстий сам Уорхол, а может, и тем, что такое необычное повреждение работы вошло в своего рода резонанс со специфической славой ее владельца. Хоппер, который прославился в 1969 году, когда вышел на экраны воспевающий контркультуру фильм «Беспечный ездок», был известен не только своими ролями, но и крайне непростой жизнью. Присутствовавший при инциденте со стрельбой друг актера так описывал этот случай: «В одну из “смутных” ночей Дэннис увидел портрет Мао боковым зрением и так испугался, что дважды выстрелил в картину, оставив две дырки».

ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И ВЛАДЕНИЯ

Речь в данном случае идет об истории физического владения произведением искусства с того момента, как оно было создано, и по настоящее время. Факт владения произведением искусства выдающимися личностями практически всегда положительно влияет на его цену. Об этом свидетельствует даже поверхностное изучение историй продаж произведений, которые принадлежали знаменитым законодателям вкусов, таким как Жаклин Кеннеди Онассис, Элизабет Тейлор или Ив Сен-Лоран. Так же как и принадлежность сомнительным личностям снижает цену работы.

Естественно, всегда возникают вопросы относительно работы: вышла ли она непосредственно из мастерской художника или ее продавали такие известные в истории арт-рынка персоны, как Даниэль Анри Канвейлер, Пауль Кассирер, Амбруаз Воллар, Поль Дюран-Рюэль или Лео Кастелли? Принадлежало ли произведение ранее крупному коллекционеру или знатоку искусства? У пастели Мунка «Крик», о которой уже говорилось ранее, помимо ее редкости, имелась и внушительная история. Во-первых, она успела побывать в руках купившего ее авторитетного дилера из Амстердама Жака Гудстиккера, а во-вторых, перешла к продававшему ее владельцу в наследство от его отца, который был другом и покровителем самого Мунка.

Поль Сезанн
«Амбруаз Воллар»
1899
Petit Palais, Musée des Beaux-Arts de la Ville de Paris
Photograph © RMN-Grand Palais (Musée d’Orsay) / Agence Bulloz

У работы, принадлежавшей уважаемому ценителю искусства, легендарному дилеру или известному коллекционеру, история происхождения будет более внушительной, если она была в собственности у «звезды», если только эта «звезда» сама не является серьезным коллекционером или знатоком искусства. То есть картина, которая в 1960-х годах была куплена у Лео Кастелли, почти всегда будет иметь хорошую историю, а значит, и высокую цену. А вот на работу, когда-то принадлежавшую актеру Хью Гранту, который в 2007 году продал картину Энди Уорхола «Лиз» за рекордную сумму (а он, по его собственному признанию, купил ее, будучи нетрезвым), высокая цена может и опуститься. Как будет в действительности, покажет только время.

ИСТОРИЯ ВЫСТАВОК И ПУБЛИКАЦИЙ

Так же как и история происхождения и владения, другие аспекты «биографии» произведения не меньше влияют на его конечную цену. Речь идет об участии работы в выставках, упоминании в серьезной литературе, особенно в каталогах-резоне. И тот и другой аспект определяют степень ценности произведения и признания его в академических кругах. Например, выставочная история картины Мунка, ведущая отсчет с 1923 года, безусловно, придает ей значимости.

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

Если речь идет о работах с ярко выраженной территориальной привязкой, например об искусстве Юго-Запада Америки, которое изначально осело в коллекциях в районе Санта-Фе, Нью-Мексико, то в соответствующей географической области стоимость такого произведения искусства будет выше, чем в каком-либо другом регионе. И, наоборот, на зарубежных рынках привозные работы могут достигать значительного ценового уровня как раз из-за того, что они недостаточно представлены и содержат некий компонент экзотики. Так, например, образцы скандинавского дизайна середины ХХ  столетия в Стокгольме часто стоят меньше, чем в Нью-Йорке, где хорошие образцы работ этого типа найти сложно, а спрос у коллекционеров на них высокий. С течением времени станет понятно, как на эти географические различия повлияет глобализация и последующее развитие онлайн-продаж.

РАЗМЕР

Размер работы тоже может влиять на ее стоимость. При всех прочих равных более крупная работа одного и того же мастера будет цениться выше, чем небольшая. Эта закономерность особенно заметна на авторских вставках на первичном рынке. Как-то современная галерея предлагала одну серийную работу в технике пигментной печати размером 30,5×43,0 см за $3300 и абсолютно такую же, но крупнее: 114,0×142,0 см, уже за $12 000, при том что серийный номер у них был одинаковый.

Но и здесь есть свои исключения. В течение двух последних десятилетий отмечались изменения в технологиях и методах, а также смена вкусов и подходов к коллекционированию. И главный девиз этого времени — «чем больше, тем лучше». Но при этом есть ощущение, что в последние годы возвращается тенденция к уменьшению размеров. Если говорить о практической стороне вопроса, то сколько коллекционеров — а главное, где — смогут разместить полотно размером 2×2 м, не говоря уже о том, чтобы поднять его по лестнице и втиснуть в дверной проем? Транспортировка и переноска таких крупногабаритных произведений влечет за собой дополнительные траты, логистические головоломки и риски, которые в сумме заставляют покупателей дольше размышлять перед принятием окончательного решения. В 2013 году на аукционе Sotheby’s за рекордную для прижизненной продажи сумму более чем в $37 млн было продано полотно Герхарда Рихтера «Соборная площадь, Милан» (1968). Впрочем, ходили разговоры, что, несмотря на «подогретый рынок» и безусловное качество работы, покупателей было мало. Эксперты связали это со сложностями, с которыми неизбежно сталкивался покупатель, который решился приобрести это изображение размером 2,7×2,7 м.

Andy Warhol
«Лиз»
1964

Иногда размер работы — это важный аспект ее концепции. Крупноформатные произведения в технике пигментной печати, с которыми в конце 1980-х годов выступили фотографы Дюссельдорфской школы, раздвинули границы фотоискусства и показали интимную повседневную жизнь человека. Именно благодаря размеру принтов этому придали монументальность и размах. Для таких работ он имел безусловное значение, и чем более дерзким становилось намерение автора, тем легче ему было при помощи большого размера работ создать мощный эффект огромной фотостены.

ДРУГИЕ ФАКТОРЫ

Еще один фрагмент головоломки под названием «оценка» — это влияние общественного вкуса, сложившегося в текущий момент. В последние годы рынок продемонстрировал, что мода на «крутых» молодых художников может поднять цены до головокружительных высот. Так случилось, например, с работами Джейкоба Кассая. В ноябре 2010 года одно из его серебряных полотен было продано на однодневном аукционе Philips за $86 500, что в 10 раз превысило нижнюю границу первоначальной оценочной стоимости. На тот момент художнику было 27 лет. Следующей весной еще одно серебряное полотно, эстимейт которого отреагировал на тенденцию рынка и поднялся до $60 000–80 000, всего за 20 торгов подскочило в цене до $290 500. Сейчас невозможно сказать, станут ли со временем такие «распиаренные» художники классиками и удержатся ли на их работы высокие цены. Многие из некогда популярных художников, чьи работы отлично продавались, впоследствии стремительно вышли из моды, а цены на их творчество обрушились: вспомнить хотя бы Уильяма-Адольфа Бугро (1825–1905), Тео ван Дусбурга (1883–1931), Дональда Салтэна (1951) или Ансельма Рейле (1970).

Иногда на цену влияют совершенно иррациональные вещи. Например, соперничество двух сходных по типу работ на торгах аукциона может в данной ситуации способствовать росту их цены, при том что иными качествами этих произведений подобные цены объяснить невозможно. Тем не менее все эти факторы могут корректироваться общими экономическими условиями. После того как в 2008 году обрушились финансовые рынки, цены на многие работы резко пошли вниз и соответствующим образом снизились прибыли аукционных домов. Но даже в таких жестких условиях стоимость самых дорогих произведений осталась неизменной, тем самым лишний раз подчеркнув крайнюю неоднородность арт-рынка. Если вся система целиком обычно реагирует на макроэкономические тенденции, то отдельные предметы искусства существуют на рынке по своим собственным законам. И действительно, во времена рецессии те востребованные шедевры, которые попадают на рынок, обычно стоят даже дороже, чем стоили бы в период высокой экономической активности. И именно в тяжелые дни коллекционеры стремятся придержать свои самые ценные экземпляры, значит, в этот период рынок «значимых» работ обычно пустует.