Одновременно в двух известных мадридских институциях — Музее Тиссена-Борнемисы и Музее Сорольи – открылась выставка «Соролья и мода». Более семидесяти портретных работ самого известного испанца рубежа XIX-XX веков иллюстрируются «живыми» экспонатами – платьями и аксессуарами эпохи жизни и творчества художника.
Хоакин Соролья – такая же гордость для Испании, как Валентин Серов для России. И сходства двух казалось бы далеких друг от друга художников можно продолжить: оба были почти одногодками – испанец, родившийся в 1863-м, был всего на два года старше русского коллеги, и одного и другого в своих странах часто причисляют к региональным импрессионистам. Правда, можно считать, что Соролье повезло больше – он и прожил на пятнадцать лет больше, и слава его еще при жизни распространилась по всему миру. Выставки уроженца Валенсии, учившегося живописи в родном городе, а затем в Мадриде, широко прокатились еще в начале XX века по Европе и США. Во Франции же Соролья и вовсе был триумфатором: его едва ли не носили на руках, проводили огромные выставки и дали звание офицера ордена Почетного легиона. Заказы сыпались как из рога изобилия, а художнику, как Ивану Айвазовскому, не составляло труда написать пейзаж или портрет за считанные дни. И портретов великосветских дам, выполненные то коротким, то длинным, то импрессионистским, то бодрым экспрессивным мазком, в наследии Сорольи осталось не менее двухсот. И именно от них отталкивались мадридские музеи, чтобы восстановить сегодня «картинку» Belle Époque.
К живописным коллекциям хозяев выставок со своими работами художника присоединились, в том числе, музей Метрополитен из Нью-Йорка, Музей изящных искусств Гаваны и парижский Орсэ. А костюмы, драгоценности и аксессуары, часть которых даже изображена на самих моделях Сорольи, приехали в Мадрид из Музея декоративного искусства Парижа, лондонского Музея Виктории и Альберта и многих частных коллекций.