Алиса Прудникова, одиннадцать лет возглавлявшая Уральский филиал Государственного центра современного искусства, — с недавнего времени руководитель дирекции по региональному развитию РОСИЗО. Уроженке Екатеринбурга, выпускнице Уральского государственного университета, дополнившей образование программой «Менеджмент искусства» в петербургском «Институте ПРО АРТЕ», несмотря на насыщенный график, удается совмещать практическую деятельность с академической карьерой, с работой над кандидатской диссертацией по репрезентации региональной идентичности в современном искусстве. ARTANDHOUSES поговорил с Алисой Прудниковой об идеологии труда, о заводах и фабриках и главном ее проекте, Уральской индустриальной биеннале современного искусства, комиссаром которой она будет уже в четвертый раз. Заодно вспомнили и предыдущие три биеннале.
Диссертация пишется?
Это уже очень далекая история, моя дань интересу к репрезентации телесности в современном искусстве реализовалась в персональной выставке «дедушки мирового перформанса» Улая в Москве и Екатеринбурге, а потом уже все попытки ухода в академический текст заканчивались тотальной победой проектной деятельности в Государственном центре современного искусства.
Тема региональной идентичности стала с тех пор для вас актуальной?
Получается, что так. Благодаря моим научным руководителям Сергею Леонидовичу Кропотову и Тамаре Александровне Галеевой тема локального в глобальном контексте стала основой многих проектов. Исследование было посвящено «ускользающей» уральской идентичности, а счастьем моей ситуации стало то, что это получилось исследование в действии — в проектах вверенной мне институции.
Почему никаких «белых кубов»? Практически все проекты в Екатеринбурге, относящиеся к современному искусству, реализуются в пространствах действующих или остановленных промышленных производств.
Мы пришли на заводы, потому что нас интересовало индустриальное наследие и потому что у филиала ГЦСИ не было собственного пространства. Первый фестиваль-лабораторию «Арт-завод» мы сделали в кризисном 2008 году в пустом цеху бывшего ремонтного завода. Местные и иностранные художники, танцовщики, режиссеры — мы буквально сквотировали на две недели всё пространство. Результат так вдохновил собственника, что он решил инвестировать в концертную площадку, и сейчас это один из самых модных концертных клубов Урала. В 2009 году подобный сценарий мы разыграли на действующем заводе и поняли, насколько это безграничный ресурс — объекты культурного наследия и работающие предприятия с неравнодушным менеджментом. Так началась история «индустриальной биеннале».
Таким образом, сами площадки диктовали повестку: исследование феномена «индустриальность»?
Как мы неоднократно слышали, «Урал — опорный край державы», центр металлургии и машиностроения, который сегодня, с одной стороны, ищет новые точки роста, а с другой — декларирует реиндустриализацию. В Екатеринбурге, уральской столице, невероятно ощутим оголенный нерв перехода от советского к постсоветскому, индустриального к постиндустриальному, поиска новых путей развития и новой системы ценностей. Задача биеннале эти процессы осмыслить. Поэтому завод — актуальная для нас практика, повод для постоянного исследования, главная опора — действующий бизнес, люди, включенные в реальный процесс.
Сюжет, казалось бы, не слишком отвечающий профилю гуманитария.
Но это работа с культурной памятью и эмоциями! Для меня было важным реализовать биеннальные проекты на заводах-гигантах: Уралмаше, Верх-Исетском заводе, Уралтяжмаше. Это культовые топонимы, давшие название целым районам. Однако предприятия, которые находятся в их центре, для обычного горожанина всегда оставались terra incognita. Если ты там не работаешь, можешь лишь ходить мимо заводского забора. Нам удалось провести выставки прямо в пространствах работающих цехов, куда экскурсии были расписаны по часам. Лично для меня очень много значит тот факт, что работающие на этих заводах люди вдруг становились «соратниками» совершенно другого для них мира. Хотя реагировали они по-разному, но мало кто оставался равнодушным, а это ценнейший результат.
С чего начиналась I Уральская индустриальная биеннале современного искусства?
Куратором основного проекта I Индустриальной биеннале мы пригласили Екатерину Деготь, которая в свою очередь пригласила сокураторами румынского искусствоведа Космина Костинаса и теоретика современного искусства Давида Риффа. В 2009 году Давид написал очень критическую рецензию на фестиваль «Арт-завод» под названием «Письмо из Екатеринбурга: “дубаизация” Урала», где посетовал, что искусство всё еще прибывает на задворках «дивного нового мира» российского сырьевого капитализма. Меня всё это, конечно, всколыхнуло, и захотелось дать ему возможность высказаться уже в качестве куратора и предложить альтернативную повестку. На этот раз действие происходило в здании бывшей типографии «Уральский рабочий». Заявленная тема «Ударники мобильных образов» раскрывалась через острые вопросы: «Кто сегодня является ударником?», «Что происходит, когда с завода уходят рабочие, а на их место приходят креаторы, менеджеры?».
Насколько я понимаю, тему Уральской биеннале задает не куратор, как традиционно бывает, а ее организаторы, то есть ГЦСИ?
Да, мы приняли за правило, что нам, как команде биеннале, важно интегрировать интеллектуальные усилия и разрабатывать тему, острую для международной повестки и релевантную для территории. Затем мы приглашаем куратора, который ее интерпретирует. Такой стратегии придерживаемся до сих пор. Например, в 2015 году магистральной темой была «мобилизация», а в этом — «новая грамотность».
А куратора выбирает экспертный совет?
Я стала действовать через IBA, Всемирную биеннальную ассоциацию, членом правления которой являюсь с прошлого года. Мы сформировали экспертный совет, куда входят такие авторитеты, как Салли Таллант, директор Ливерпульской биеннале, Биге Орер, директор Стамбульской биеннале и другие. Совет предлагает кандидатуры куратора и формирует шорт-лист. Так куратором второй биеннале стала директор Института современного искусства в Софии Яра Бубнова, а третьей — независимые кураторы из Китая, Бильяна Чирич и Ли Чженьхуа. Тогда, в 2015 году, мы специально сделали упор на азиатском направлении и кураторах с соответствующей экспертизой. Надо же было как-то отрабатывать нашу пограничную идентичность и местоположение между Европой и Азией.
Третья биеннале однако проходила не на заводе, а в гостинице.
Невероятная удача поработать в уникальном памятнике конструктивизма. «Исеть» — важнейший монумент уральской школы архитектуры конструктивизма, бывшее общежитие для малосемейных сотрудников НКВД, в советское время ставшее гостиницей и, по стечению обстоятельств, культовым культурным местом. Но именно благодаря биеннале, которая проходила в номерах всех десяти этажей гостиницы, у тысяч горожан появилась возможность открыть «новый взгляд» на собственный город — из окон девятого этажа открывается регулярная структура планировки города, так напоминающая Манхеттен с его перпендикулярной нарезкой улиц.
Генеральным партнером биеннале выступило Федеральное Агентство по охране и использованию памятников культуры, как раз искавшее способы популяризации гостиницы «Исеть» в контексте своей работы с наследием конструктивизма.
Благодаря Уральской биеннале многие обратили внимание на памятники конструктивизма в Екатеринбурге, ведь так?
Биеннале стала драйвером очень многих процессов. Последняя биеннале собрала в рамках исследования гостиницы «Исеть» и комплекса «городка чекистов» 1929 года постройки, куда она входит, группу культурологов, искусствоведов, архитекторов, которые сделали уже не один самостоятельный проект вне биеннале. Благодаря биеннале прославилась Белая башня — главная достопримечательность микрорайона Уралмаш, и группа молодых архитекторов создала фонд, который развивает ее как самостоятельную культурную институцию.
Много ли художников вырастила Уральская биеннале современного искусства? Они остаются или уезжают?
Наша принципиальная позиция — интегрировать местных художников в биеннале и знакомить их с приглашенным куратором. Кураторы очень внимательно относятся к местным авторам! Например, сложно себе представить биеннале без Тимофея Ради, хотя он предпочитает работать вне институциональной системы. Или, например, молодые ребята «ЖКП» из Нижнего Тагила, до этого не имевшие ни одной большой музейной выставки, и которые готовят в этом году огромную инсталляцию. Выросло целое поколение, которое уже активно работает, что закономерно: в Екатеринбурге есть и художественная школа, и рынок искусства, и независимые, и государственные площадки. Здесь есть драйв и динамика: мало кто стремится уехать отсюда.
И, наконец, IV биеннале, которая начнет работу 14 сентября. Где она будет проходить и что такое «Новая грамотность»?
Выставка основного проекта пройдет в самом центре Екатеринбурга, на набережной — на бывшем Приборостроительном заводе. А тема проекта — «Новая грамотность» — это, на самом деле, такой ответ Герману Грефу. В 2016 году я делала доклад на Петербургском экономическом форуме про креативные индустрии и их влияние на экономическую действительность. Послушала выступления лучших экономических умов мира и поняла, что на уровне технологий мы реально готовы выйти на новый уклад инженерного мышления, но мы совершенно не готовы к нему на уровне развития гуманитарного знания. Мы уверено рассуждаем о чипах, блокчейнах, KPI, смотрим «Black Mirror», но по-прежнему любим и признаем только Шишкина. Мне показалось, что пора обозначить эту тему разговора в художественном сообществе. Любая революция — это в итоге смена языка. Кто владеет языком, тот владеет миром. Новая грамотность — это ключ к миру, который неизбежно наступает. Думаю, сейчас на биеннале, которую курирует Жоан Рибас, главный куратор музея современного искусства в португальском городе Порту, мы увидим какой-то очень тревожный проект. Мне даже кажется, что мы капнули слишком глубоко и эта важная тема может быть растянута на несколько биеннале вперед.