Выставка «82 портрета и 1 натюрморт» британского художника Дэвида Хокни для одного из главных лондонских музеев — Королевской академии художеств — событие почти невероятное: она проходит в том же пространстве всего два года спустя после его же масштабной экспозиции с серией пейзажей. В Академии он вообще частый гость: еще не стерлись воспоминания о представленном здесь в 2007 году гигантском (4,6×12 м) полотне со стройными рядами йоркширских деревьев в «плоском» фирменном стиле Хокни, которое после выставки он подарил галерее Tate Britain.
Впрочем, в случае с Хокни ситуация вполне объяснима: после кончины Люсьена Фрейда в 2011 году, он — единственный живой классик современного искусства Великобритании. К тому же сделавший непопулярные у его коллег по цеху жанры портрета и пейзажа востребованными как музейщиками, так и коллекционерами всего мира.
Хокни — один из ярких представителей интеллигентного английского поп-арта, увенчанный всевозможными наградами и названный «одним из самых влиятельных художников нашего времени». Ему семьдесят девять, уже несколько десятилетий он живет в Калифорнии, но, в отличие от многих представителей своего поколения, не придерживается рамок собственного узнаваемого стиля с яркими красками и лишенным перспективы пространством. Он — художник-экспериментатор, активно работающий с новыми медиа: например, несколько лет назад Хокни одним из первых начал рисовать свои картины на iPad; еще раньше — делать коллажи из полароидных снимков и снимать многоканальные видео.
Его второму дому, Калифорнии, и посвящена серия портретов на выставке, написанная за последние два года, когда мастер решил вновь взять в руки кисть и, как кажется, даже вернуться в свой допопартовый период, когда в мазках было больше экспрессии, чем тонкой выверенной геометрии. Все портреты одного размера — 121,9×91,4 см, с двуцветным фоном; на всех изображены люди из его ближайшего окружения, позирующие в одном и том же кресле, от жены и друга-художника Джона Балдессари до актера Барри Хамфриса и галериста Ларри Гагосяна.